Причащение Святых Христовых Таин, Евхаристия, Спасение души, Рай, Царствие Небесное, Любовь
***
Какая-то величественная и страшная великая тайна совершилась в одном пункте земного шара - в Иерусалиме. Говорили, что появился великий пророк, властно учивший народ, творивший чудеса. Он был казнен якобы за богохульство, но потом пронесся слух, что он воскрес. Одни поверили, другие усомнились. Но и те и другие, и вообще все евреи только до потрясения подивились всему происшедшему и начали было успокаиваться; а многие даже спешили позабыть эту тяжелую и непонятную историю, как вдруг небольшая кучка евреев из бывших учеников казненного пророка, до тех пор никому почти не известная, отделилась от евреев в самостоятельную общину и стала проповедовать о том, что распятый на кресте был не кто иной, как Сам Сын Божий, равный Богу, Сам Бог...
О чем проповедовали апостолы? Во-первых, они ничего не проповедовали и ничему не учили, в том смысле, в каком мы теперь эти слова употребляем. Они просто ходили и рассказывали, разносили по миру "благую весть" о том, что произошло в Иерусалиме. Что же там произошло, по словам апостолов? А то, что в мире, на земле "ЖИЗНЬ ЯВИЛАСЬ, И МЫ ВИДЕЛИ И СВИДЕТЕЛЬСТВУЕМ, И ВОЗВЕЩАЕМ ВАМ СИЮ ВЕЧНУЮ ЖИЗНЬ" (1 Ин. 1, 2), и поэтому теперь тленному сему надлежит облечься в "нетление и смертному в бессмертие" (1 Кор. 15, 53). Вот вся суть Евангелия, то есть "благовестий". Это, выражаясь грубо, квинтэссенция апостольской проповеди. И проповедуя об этом, апостолы о себе говорили: "Мы научились отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в похотях, и облечься в нового" (Еф. 4, 21- 24). Мы уже перешли от смерти в жизнь (1 Ин. 3, 14), и хотя еще стенаем, ожидая искупления тела нашего (Рим. 8, 23), хотя внешний наш человек и продолжает еще тлеть, но внутренний со дня на день обновляется (2 Кор. 4, 16). Знаете, как обновляются, например, корнеплодные растения? В то время как плод начинает гнить снаружи, внутри его начинает завиваться новая жизнь - росток. Все оболочки его постепенно тлеют и заменяются новыми; выньте из земли осенью посажанную весной полусгнившую луковицу, и вы найдете там совершенно новый плод...
Люди слушали, смотрели на апостолов и видели, что это действительно какие-то новые люди. Жизнь в них била ключом. Чрезвычайно энергичные, необычайно сильные духом, с поразительно проницательным умом, прозревшим в будущее, с какими-то необыкновенными телами, совершенно безболезненными, излучавшими живительные токи, так что больные, прикасаясь к ним, выздоравливали, эти люди совсем не знали страха смерти. "Аще и что смертное испивали, не вредило им". Разница между проповедниками христианства и прочими людьми была так очевидна, что в одном месте - именно в Листре - язычники, увидев Павла и Варнаву, сказали: "Это боги в образе человеческом сошли к нам", а жрец Зевса бросился вскоре приносить им жертву. И много труда стоило апостолам разубедить своих слушателей, что они не боги, а обыкновенные люди, такие же, как и они...
И людям захотелось быть таковыми, как апостолы. Они спрашивали, что для этого нужно сделать? Им отвечали: сначала оставьте ваш образ жизни и живите так, как мы; креститесь во имя Иисуса Христа и делайте то-то и то-то, и вы увидите, что будете перерождаться и станете такими же, как мы, потому что Христос сказал: "Уверовавшие в Меня именем Моим будут изгонять бесов, будут говорить новыми языками, будут брать змей, и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы" (Мк. 16, 17- 18).
Крещение лишь первая ступень: оно только очищает; от чего? - от скверны, но жизни не дает. Что дает вообще человеку жизнь, или точнее, поддерживает в нем жизнь? Пища и питие. Не поешьте недели две и вы помрете. Из пищи и пития человек пищеварительным аппаратом вырабатывает себе тот материал, которым и возмещает ежедневную трату энергии, и за счет которого восстанавливаются отживающие ткани организма. Но, как я уже сказал, тут расход и приход дают постоянный дефицит. Оттого и происходит крах, в противном случае, то есть если бы минус покрывался плюсом, человек никогда бы не вырождался. Вот тут и припомните разговор Христа с евреями о пище, после того, как Он совершил чудо насыщения пятью хлебами пяти тысяч человек. Христос именно в этой беседе и указал евреям на этот дефицит, происходящий оттого, что пища, принимаемая человеком, сама-то по себе тоже тленная, гниющая, и таковой был даже тот необыкновенный хлеб - манна, которым питались их отцы в пустыне (и который за его чудесные свойства евреи называли ангельским, небесным хлебом), потому что и он подвержен был тлению. И указывая на это, Христос сказал евреям, что Он именно и даст им хлеб живой, живительный, нетленный; даст им истинную пищу и истинное питие. И тут же ясно, точно и определенно разъяснил, что этот хлеб есть Его Плоть, а питие - Его Кровь, причем лишил возможности евреев понимать эти слова в каком бы то ни было переносном смысле.
Вот, кто понимал эти слова в буквальном смысле и питался этой пищей, тот и делался подобным апостолам.
Смотрите, чтобы избавиться от пустяшной болезни, нужно принимать лекарство 3- 4 раза в день, да раза три сходить к врачу. Так делайте же так и по отношению к тому Великому Лекарству, которое нам дал Господь. Так делали апостолы и первые христиане: они причащались ежедневно, пребывая между собой в любви и постоянно молясь. А мы, враждующие, льстивые в глаза, а за глаза готовые подставить всякому ногу, раз в год приходим к Небесному Врачу и хотим, чтобы сейчас же избавились от всех болезней своих, мук, страданий, благоприобретенных и унаследованных от своих предков; хотим, чтобы тысячелетиями портившаяся природа наша вмиг возродилась, и мы бы стали новыми людьми... Да и хотим ли? С этими ли мыслями приступаем мы к святому Таинству Причастия?
Часто люди искажают христианство, вложив в его учение другой смысл. Великое живое Божие дело в мире, дело перерождения, преображения, воссоздания человечества, люди поняли только как "религию". Из творческих актов Божьей силы, действующей в мире, - из святых таинств - создали религиозный культ, забыв, что Богу нужно единственное - поклонение "духом и истиною". "Духом", то есть благоговейно признавать существование Бога. "Истиною", то есть в последних даже мелочах своей жизни говорить истину, поступать по истине и всячески разоблачать ложь. И только. Богу не нужны ни наши храмы, ни поклоны, ни молебны. Все это нужно нам, чтобы сделать нас христианами. Но мы привыкли падать ниц перед идолами и от христианства усвоили себе только поклонение. Рабы страстей, угодничая перед сильными людьми, мы и живую веру в Бога заменили "угождением" Богу. Всегда в душе рабы, мы и слово "раб Божий" поняли в буквальном смысле и христианскую добродетель смирения превратили в душевное холопство, забыв слова Христа: "Я уже не называю вас рабами... но друзьями" (Ин. 15, 15). И даже исполняя заповеди Божии и делая добрые дела, мы смотрим на это как на взятку, которую даем Богу, чтобы получить местечко на том свете. Можно ли удивляться после этого тому, что не только люди, но и сами священники даже, принимая таинства, нисколько не изменяются и остаются все такими же, как были.
Если бы апостол Павел посмотрел на нас, то тоже бы назвал нас "имеющими образ благочестия, силы же его отвергшимися" (2 Тим. 3, 5).
Но не все на свете подлецы, глупцы, кощунники, торгующие благодатью, их даже меньшинство. Есть много искренних людей. Они благоговейно принимают и совершают таинства, не для фарисейства делают добрые дела, чистосердечно молятся. Получают они что-либо реальное, ощутительное, что убеждало бы их в истинности христианства? Несомненно. В противном случае христианство исчезло бы давным-давно. Этим оно только и держится в наше время.
Но это все мало заметно и потому мало убедительно.
А мало заметно вот по какой причине. Сейчас у нас нет таких христиан, которых, сравнив с прочими людьми, мы могли бы ясно и ярко увидеть всю разницу между людьми, выросшими под воздействием христианства и вне его. Нет людей, на которых мы могли бы указать пальцем и сказать неверующему: "Прииди и виждь".
Нет... но они могут быть, и очень много их могло бы быть, если бы всякому ищущему Бога отвечали не словом: "Веруй", а словом: "Делай"... "Что вы зовете Меня Господи, Господи, и не делаете того, что Я говорю".
Эти слова обычно понимают в том смысле, что будто бы Христос требует от нас совершения добрых дел, а не пустого призывания Господа. Не совсем это верно. "Без Меня не можете делать ничего". Для делания добра нужны силы. А самые сильные волей люди сознаются, что нравственный евангельский идеал недостижим. А вот для того, чтобы сделать то, что говорит Христос о Таинстве Причащения, никаких сил не нужно. Нужно только прийти к Нему. "И приходящего ко Мне не изгоню вон". Приходите еженедельно, ежедневно. Приходите без кощунства. Соединяйтесь со Христом теснее, так, чтобы Тело и Кровь Его вошли у вас во все ваши суставы, во утробу, в сердце; и мало-помалу у вас явятся силы творить добро. Идите дальше, и вы увидите, как легко делать то, что раньше вам казалось недостижимым, неосуществимым. Продолжайте дальше и станете подобными апостолам. Еще дальше - и "больше сих узрите".
Иеромонах Тихон. Из книги "Архиерей"